|
Название: Behind the Curtain / Позади объективов
Автор: reddorozette Перевод: whitkitten Бета: Kajina Пейринг: АКаме Жанр: Романс, ангст Предупреждение: АУ, ООС, разрешение на перевод получно. Рейтинг: NC-17 Содержание: Джин и Каме - актеры, но их профессии совершенно не похожи. Джин, под защитой известного агентства, снимается в дорамах и фильмах, в то время как Каме получает роли только в фильмах для взрослых. Волей судьбы или простого совпадения – кто знает – они получают роли в одном фильме, и проект оказывается совершенно не тем, о чем им говорили. Но самые интересные события происходят позади объективов… |
|
|
|
Глава шестая.
*** - Что? Вы двое знакомы?! – выпалил Джин, переводя взгляд с Каме на Ямапи, – Как? Когда? Где? Почему? Так как Каме и слова вымолвить не мог, Ямапи решил ответить за него: - То, при каких обстоятельствах мы познакомились – не самая приятная тема для разговора, если честно… И я бы предпочел не говорить об этом. - Хах? - Видишь ли, пока ты был богатым и знаменитым, некоторым из нас, вообще-то, приходилось бороться за выживание, - продолжил Пи каким-то странным голосом, – Ни денег, ни работы, ничего… Пришлось переступить через какие-то принципы. Краска сошла с лица Джина, когда его мозг потихоньку обмозговывал услышанный абсурд или же – что совершенно невозможно – мысль. Встряхнув головой, он украдкой глянул на Каме, прибывавшего в откровенном шоке. - Какими именно? – с сомнением спросил Джин, не уверенный на 100%, что хочет знать ответ. Ямапи немного смущенно посмотрел на лучшего друга, но, очевидно, не смог открыть рот. Самоуверенность, которая была у него минуту назад, исчезла так же быстро, как и появилась. - Казу? – Джин повернулся к нему, так как Ямапи отказался отвечать, – Не хочешь рассказать мне, что происходит? Каме встряхнул головой и, наконец-то, заговорил слабым голосом: - Преследуя большие мечты. - Я разве просил говорить тебя о всяких глупостях, идиот? – выпалил Джин, уже уставший от этой ситуации, – Я просил рассказать мне, какого черта тут… - Преследуя большие мечты, - повторил Каме на этот раз более уверенным голосом, - Название фильма, в котором мы оба снимались несколько лет назад. Джин так и остался стоять с открытым ртом, не успев закончить предложение, его брови поползли вверх, когда он переводил взгляд с Каме на Ямапи. - Видео для взрослых? - Да, Джин, видео для взрослых, - вздохнул Каме, – То самое, из-за которого ты меня ненавидишь. - ПОРНО?! – слово вылетело из Джина, практически как визг, и ударилось о стены, эхом отозвавшись по всей студии так громко, что любой в радиусе трех километров мог бы услышать, – Так вы двое трахали друг друга!? - Вообще-то, Казуя трахал меня, - поправил его Пи с неуверенной улыбкой, – Мне не пришлось практически ничего делать. Джин заглянул Каме в глаза в поисках знака, знака того, что все это – только большая, жирная шутка, и в ней нет слова правды. Но, увидев несмелую извиняющуюся улыбку на лице парня, он начал задыхаться, рухнул на колени и схватился руками за голову, будто на него накатили приступы тошноты. - О, мой хренов Бог, - продолжал повторять он, пытаясь отогнать картину, в которой лучший друг с его коллегой снимаются в довольно сомнительном кино. Однако, как бы сильно он не пытался это сделать, картина всплывала в его голове, как кровожадное насекомое. - Джин, эээ, ты в порядке?.. – осторожно спросил Каме и опустился на колени рядом с ним, кладя руку на плечо, – Может, тебе стакан воды принести или чего еще? - Именно этого я и боялся, - шептал Джин каким-то испуганным голосом, – Именно этого я и боялся… Каме посмотрел на Ямапи в надежде на помощь, но последний только пожал плечами, не в силах что-либо сказать вообще. Внезапно распахнулась дверь и остальные из съемочной группы вошли в студию, радостно переговариваясь, занимая свои места. Никто даже не заметил напряженную сцену между тремя парнями, стоящими по середине съемочной площадки. Джин вскинул голову – это совершенно не то, что ему сейчас было нужно. Поднявшись на ноги, он скинул руку Каме со своего плеча и направился к директору неуверенной походкой. - Танака-сан, - позвал Джин, - Я не хорошо себя чувствую. Я бы хотел взять сегодня выходной. Коки застыл – также как и Уэда, который стоял позади него – и медленно повернулся к Джину, с уверенностью стоящему перед ним. - Прости?.. - Мне нужно немного отдохнуть, - заявил Джин, избегая смотреть Уэде в глаза - парень угрожающе смотрел на него из-за спины директора, – Я плохо себя чувствую. - Если это из-за недавнего инцидента, то извини, - поморщившись, сказал Коки, - Я не хотел задеть тебя… - Он здесь совершено не причем, Танака-сан, - ответил Джин; он понял, что не может говорить спокойно, – Просто разрешите мне уйти, пожалуйста. На секунду все в студии задержали дыхание, переводя взгляд с бесстрастного лица Коки на раздраженное Джина. Тишина, повисшая в воздухе, определенно была самой неуклюжей за все время съемок. Коки нарушил сгустившуюся тишину протяжным вздохом. - Завтра, Аканиши, ты без отговорок притащишь сюда свою задницу, или я уволю тебя. - Спасибо, Танака-сан, - Джин слегка поклонился, – Мне очень жаль, что доставил вам неприятности. Он развернулся и осторожно, не глядя на двух парней, стоящих позади него, вышел из студии, зная о двух недоверчивых взглядах, которые сопровождали его. В его голове проносились картины того, как он убивает Ямапи и Каме, пока он шел по коридору к своей комнате. Убедившись, что не забыл закрыть дверь, Джин упал на кровать. - Дерьмо… - бормотал он, ударяя кулаком по матрацу, - Дерьмо, дерьмо, дерьмооо… *** Глаза Каме с убийственным взглядом наблюдали за парнем перед собой. Вся их ситуация была переполнена печальной иронией. Когда Каме, наконец-то, удалось уладить проблемы с Джином, Ямапи как с неба свалился со своими дурацкими историями об их совместном прошлом в фильме для взрослых. Ямапи не гордился этим. Он избегал взгляда карих глаз, как только мог, не в состоянии даже рот открыть. - Итак, Томохиса-кун, - начал Каме с блеском в глазах, – С чего ты решил наведаться сюда? Ямапи покраснел. - Это было… Я… Джин много раз просил меня приехать, и я подумал… Это будет… Понимаешь, хороший сюрприз… - Поздравляю, - пробормотал Каме, - Твоя миссия официально выполнена… Но это точно не был хороший сюрприз. - Извини. Каме закатил Глаза. - Этого недостаточно, Томохиса. Ты все испортил. - Думаю, ты преувеличиваешь, - поспешил защитить себя Пи, – Плюс - Джин мой лучший друг и он заслуживает знать правду… - Которую ты отказался ему говорить, когда впервые услышал обо мне, - закончил за него Каме, – Ты знал, что мы будем работать вместе и ничего ему не сказал… И какой из тебя друг после этого? - Я снимался в хреновом порно, Казуя, - выпалил Пи, – Ты бы мог сказать такое своему другу? - Если честно - не знаю, так как у меня вообще нет друзей, - парировал Каме, – Но не думаю, что так трудно быть честным с тем, кто тебе небезразличен. Ямапи хмыкнул. - Так ты говоришь, что я должен был рассказать Джину, как мы снимались в порно с тобой, его коллегой, которого он абсолютно ненавидит, и добавить красок в историю, описав все грязные детали? Как ты трахал меня, как я тебе отсасывал и все остальное… Каме чуть вспыхнул. - В деталях нет необходимости. - Ага, конечно. - Что сделано - то сделано, - сказал Каме, стараясь не повышать голос, – Но у тебя все еще есть шанс все исправить, так что пора бы тебе придумать какой-нибудь план. - Эээ… План? - Ага, - подтвердил Каме, - План, чтобы отношения между мной и Джином снова наладились, и если тебе дорога твоя жизнь, ты придумаешь его очень быстро. - Но… - Я достаточно ясно выражаюсь? - перебил его Каме, - Или нужно повторить более убедительно? Глаза Ямапи наполнились смятением, пока он думал над правильным ответом – Каме на момент загордился собой, когда увидел это – и только когда тишина наполнилась задумчивостью, он, наконец-то, открыл рот, что бы прошептать: - Я что-нибудь придумаю… - Замечательно, - холодно отозвался Каме, - Расскажешь, когда все будет готово. *** Джин подошел к обрыву, уставившись на глубокую бездну боли перед его глазами, полными слез. Его всего трясло, холодный ветер трепал непослушные волосы, проникая под одежду и кожу. Морозный воздух раскрасил его губы синим, делая его бледное лицо белее, чем когда-либо. Он закрыл глаза, пытаясь остановить поток слез, льющийся по щекам. - Прости… Мне очень жаль, - шептал Джин, слова тонули в шуме ветра, – Я никогда не хотел причинить тебе боль, - сделав последний вздох, он сделал шаг вперед и полетел с обрыва. - СНЯТО! – закричал Коки, переполненным удовольствием голосом, – Превосходно, превосходно! По настоящему восхитительно! Хорошо, парни, это была последняя сцена, так что… Мы закончили! Джин не мог сдержать улыбку, когда упал на страховочную сеть – он впервые сделал настоящий, хороший трюк. Волна гордости согревала его грудь, когда он посмотрел на Коки, который одобрительно кивнул. - Это было восхитительно, Джин, - похвалил еще один голос, который он бы узнал где угодно, – Если бы я не видел камер, что решил бы, что ты действительно готов покончить с жизнью… Огонек злости колыхнулся в глазах Джина, когда он холодно посмотрел на Ямапи – было более чем горько слышать похвалу от Пи, как будто они и не ругались вчера. Улыбка Томохисы померкла, но не исчезла. - Джин, - еще один голос позвал его, - У тебя есть минутка? Джин вздохнул и осмотрелся вокруг, гнев в его глазах превратился в пламя, когда он увидел Каме. - Чего надо?! - Завтра в шесть вечера, - начал Каме почти что шепотом, игнорируя холодность Джина, - Премьера в театре, только для актеров и съемочной группы. Ты же придешь? Джин нахмурился. - Почему об этом говоришь ты вместо Коки? - Ты не получил сообщение? – спросил Каме, вскинув брови. - Какое сообщение? - Коки разослал сообщения всем нам, на счет завтра, - повторил Каме, он выглядел удивленным. Глаза Джина полыхнули огнем – как он ненавидел видеть Каме таким, делающим вид, что он знает все лучше всех, воплощение чистой высокомерности и дерзости. Однако он никогда не произнесет этого вслух, видя как холоден с ним Каме. Это причиняло ему невыносимую боль. Его сердце было разбито в дребезги, легкие сдавливало так, что он не мог дышать, тело будто превратилось в пыль. Он не мог перестать думать о том, что был малозначимой игрушкой для Каме, еще одним телом, пополнившим его коллекцию безэмоционального траха. - Видимо, оно затерялось или что-то еще, - Джин старался говорить спокойно, - Такое часто происходит. С вашего позволения… Он развернулся и направился к лифту, шагая, как мог, на трясущихся ногах. Он влюбился в того, в кого не должен был. *** Каме вздохнул. Ему было немного не по себе обманывать Джина, но Ямапи напоминал ему бесчисленное количество раз, что у него нет выбора. Съемки подошли к концу, и скоро они разойдутся в разные стороны… Если ничего не получится, так оно и будет. - Теперь я понимаю, почему Джин так ненавидел тебя в начале, - пробормотал Пи у него за спиной. Его голос поразил Каме. - А? – повернувшись, он посмотрел на парня, который следовал за ним. Пи улыбнулся. - Потому что ты будто носишь маску… Ты показываешь несколько эмоций и все они негативные. Такое чувство, что ты ненавидишь всех вокруг. - А, может, я и ненавижу всех вокруг, бака, – раздраженно пробормотал Каме. - Но почему? – настаивал Ямапи, в его голосе звучало любопытство, – Почему ты всех так ненавидишь? Почему продолжаешь отталкивать людей? Каме замер от этих слов, его рука так и не дотянулась до геля для волос, который стоял на краю стола. Голоса вокруг стихли, а сердце пропустило болезненный удар, и он пытался бороться с воспоминаниями, которые вырвались из клетки, в которой он их когда-то похоронил – воспоминания, которые он точно не хотел вспоминать. Воспоминания, которые однажды превратили его в холодный камень… - Где, черт возьми, тебя носит? – спросили хриплым голосом, как только Каме переступил порог дома, – Ты говорил, что будешь дома к шести и приготовишь ужин! Каме вздохнул. - Это не моя вина, пап, мне пришлось задержаться после уроков и дежурить по классу, а потом надо было еще сходить в библиотеку, и… - Не начинай снова про свою дерьмовую учебу! – гневно прокричал мужчина, – Я сыт по горло тобой и твоей гребанной школой, пора уже жить взрослой жизнью! - О, и тогда я стану таким же жалким, как и ты? – выпалил Каме; он знал, что задирать отца было плохой идеей, но больше не мог выслушивать его жалобы, – Буду жить твоей жизнью? Жизнью, окруженной пустыми бутылками и сигаретами? Мужчина встал, немного пошатываясь. - Вот как ты благодаришь меня, ты, маленький кусок дерьма! Называешь мою жизнь жалкой? - Но так и есть, пап! – крикнул Каме, слезы начали собираться в уголках его глаз, – Все, что у нас есть – жалкое! Мебель, еда, одежда - всё! Ты и пальцем не пошевелил, чтобы что-то было лучше, и ты говоришь, что я должен быть благодарным?! Самые разнообразные эмоции промелькнули у мужчины в глазах. - Без меня ты окажешься в приюте, пытаясь выжить в одиночку, тебя будут запугивать и использовать, как собаку! - Меня и так уже используют, пап! – кричал Каме, злой, как никогда раньше, – Все либо отдают приказы, либо игнорируют меня! Ты не сделал ничего, за что я должен быть тебе благодарным! Ты даже не смог спасти маму, это ты виноват, что она умерла, и теперь мне приходится возиться с тобой одному! Каме увидел, как краска сошла с лица его отца, и на мгновение он почувствовал себя виноватым за свои слова. Мужчина выглядел старше и слабее, чем когда-либо. Это было все равно, что пнуть его, подвергнуть страданиям так, что он даже не мог стоять на ногах. Он выглядел опустошенным. - Прости, пап, я не хотел… - начал Каме, но резкий удар в живот перебил слова. Пораженный, Каме отступил назад и упал на стул позади него. Боль пронзила его тело, и он застонал, прижимая руку к животу, как если бы это могло облегчить боль. В глазах отца горело что-то, чего Каме никогда не видел раньше. Это было похоже на гнев, но еще более сильное, что-то очень властное. Когда он собирался извиниться еще раз, мужчина ударил его снова, в этот раз по лицу – Каме взвыл от боли и рухнул на пол, ругаясь и барабаня по нему кулаками. - Ты, - начал его отец, понижая глосс до злостного шепота, - Никому не нужен! Никто не будет по тебе скучать, если я тебя сейчас убью, прямо здесь. Никто не будет тебя оплакивать. И как теперь ты себя чувствуешь? Горд? Удовлетворен? Каме прикусил губу; слова ужалили больнее, чем любая физическая боль в мире. Все же он продолжал молчать. - Нечего ответить сейчас, да? – брюзжал мужчина, пиная Каме в бок, – Думаешь, что ты лучше меня? Что ж, продолжай мечтать дальше, мальчик, потому что ты не лучше, и никогда не станешь. Ты всего лишь бесполезный сопляк без навыков или образования, и ты не будешь больше ничем, как куском хлама в мире лучших людей. Прими это или спрыгни с крыши! Каме кусал губы так сильно, что даже почувствовал вкус крови, но все равно ничего не сказал. Любые слова только еще сильнее разозлят отца, плюс - он был слишком растерян и шокирован, чтобы что-то сказать. Все, о чем он когда-то думал, было произнесено так, как будто это уже состоявшиеся факты, а не его собственные предположения, и это причинило ему боль. Он действительно был тем, кем всегда считал себя – монстром... - Я предпочитаю не говорить об этом, - с неприязнью прошептал Каме холодным голосом, – Завязали с вопросами и возвращаемся к работе. *** Джин вошел в темный театр и растерялся, встреченный пустотой и белым экраном. Каме сказал - в шесть вечера, он был в этом уверен, но пока ни Каме, ни Коки, как и всех остальных из съемочной группы, не было видно. Закатив глаза, он сел, ощущая себя по-идиотски, сидя в один в темноте, одетый с иголочки. Темнота располагала к размышлениям, и он задумался о своем прошлом и будущем. О Каме и их отношениях, о фильме, премьера которого скоро состоится. А что будет потом, после всей этой работы? Что будет, когда он выйдет из студии в последний раз, навсегда? Что будет с ним и Каме? Внезапно на экране появился текст: «Ты помнишь это?» Прежде чем Джин успел удивиться, какого черта тут происходит, на экране появилось что-то еще – что-то, что тотчас же отразилось красным огнем на его щеках. Это был он сам, растянувшийся под Каме, который осыпал его чувствительную кожу частыми короткими поцелуями. Его грудь быстро вздымалась и опускалась, из приоткрытых губ вырывалось рваное дыхание, а его бедра толкались навстречу Каме, безмолвно прося о большем. Увиденное отозвалось низким всхлипом – он так хорошо все это помнил, каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый всхлип. Он помнил, как хорошо было ощущать бедра Каме, прижатые к его собственным, возбужденную плоть, трущуюся друг о друга, и похоть, сквозившую в безумных поцелуях. И он помнил, сколько всего он испытывал в этот момент – не только страсть, но и что-то еще, обволакивающую теплоту и эмоции, наполненные заботой. Его глаза были прикованы к экрану, а дыхание постепенно участилось, превращаясь в рваное, когда сладкие воспоминания их с Каме возбуждения нахлынули на него. Каждое из них было… уникальным, чем-то особенным, чем-то, что тронуло его сердце и украло спокойствие. Джин вздохнул – о, как он скучал по этим рукам, губам, коже. Кадр, когда волосы Каме легли на его лицо… Он все еще помнил это так же четко, как если бы парень был рядом, прижимался к нему… Джин закрыл глаза и тоскливо вздохнул. - Я люблю тебя, - пробормотал он сквозь слегка приоткрытые губы, обхватывая себя за грудь, чтобы согреться в колющем холоде театра, – Больше, чем кого бы то не было… или чего бы то не было. - И я тебя люблю, - раздался шепот за спиной Джина. Он испугался и подскочил, сердце бешено колотилось, когда он обернулся посмотреть на… …Каме. - КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ВЫТВОРЯЕШЬ??? – заорал Джин так громко, что на этот раз подпрыгнул Каме, – ТЫ ЧТО, УБИТЬ МЕНЯ ПЫТАЕШЬСЯ, ТЫ, СУКИН СЫН, Я ДО СМЕРТИ ПЕРЕПУГАЛСЯ!!! - Прости, Джин! – проскулил Каме извиняющимся голосом, – Я просто хотел сделать тебе сюрприз… - ДЬЯВОЛЬЩИНА, - отозвался Джин, – Дьявольщина… Джин плюхнулся назад на сидение, положив ладонь на грудь, чтобы успокоить взбесившееся сердце. Он осторожно приподнял голову и встретился с любопытным взглядом Каме – он выглядел как-то иначе: более уязвимый, более человечный, и была в его глазах какая-то нежная теплота. Пламя свечи, подумал Джин, едва улыбаясь, но не заметил этого. Он был рад видеть, что его обычная холодность полностью исчезла, но в то же время его это немного пугало – это был не тот Каме, которого он встретил в первый раз, а человек, которого Джину предстояло узнать… - Тебе понравилась? – нарушил тишину Каме, склоняясь к Джину, – Сцена? Джин прикусил губу. - Это самое смущающее, что я когда-либо видел. - Значит, это твое «я люблю тебя» было ложью? М? - Нежно спросил Каме тихим голосом. - Нет, не было, - ответил Джин, краснея – Каме был слишком близко к нему, – Я имел в виду то, что сказал… Но… - Но? Джин вздохнул. - Я не понимаю тебя… Кто ты? Ты вообще человек? Ты живой или… Вообще какое-то существо? Настроение Каме угасло, но улыбка не исчезла. - И что это должно значить? Каме посмотрел вниз, покачав головой. - Просто я сам не знаю ответов на эти вопросы. - Ты не знаешь, почему выставляешь свое тело напоказ всему миру или почему позволяешь незнакомцам трахать себя перед камерами? Почему ты позволяешь им так с собой обращаться? - Не знаю. - У меня есть предположение, - медленно начал Джин, будто пытаясь донести свои мысли до парня. Он просто должен был узнать Каме лучше, чтобы позволить ему подобраться ближе… Позволить ему полностью завладеть своим сердцем… - Тебе нравится боль. По каким-то непонятным причинам, ты хочешь, чтобы тебе было больно. Ты хочешь испытывать физическую боль, унижение… Тебе нужно это, чтобы справится с собой. Глаза Каме будто приклеились к полу. В нем не дрогнул ни один мускул, но его выдала кожа – он был бледен, как белая простыня. Джин видел, как дрожат его губы. - Возможно, ты прав, - прошептал Каме, едва ли громче окутывающей их тишины, – Возможно, мне это нужно… Но меня это больше не заботит. Джин не мог дальше выдерживать это, видеть, как Каме ломается сейчас, перед ним. Он мог даже увидеть, как сердце парня разбивается на миллионы осколков. - Меня заботит. Я хочу спасти тебя. Медленно Джин обхватил лицо Каме ладонями, чуть притягивая наверх и глядя в глубину его глаз, спокойно улыбаясь, успокаивающе лаская пальцами холодную кожу. - Ты всегда можешь попробовать, - ответил Каме, не возвращая улыбку, – Я позволю тебе сделать это, потому что мне надо знать, что ты рядом. Так я чувствую себя в безопасности. - Прости, что я взбесился тогда, - прошептал Джин, – Я просто… Я… Не могу справиться с этим. Почему-то это кажется слишком… Реальным. Я никогда… Джин замолчал, смутившись. - Ты никогда – что? – с любопытством спросил Каме. Джин глубоко вздохнул. - Никого так не любил. Меня это пугает. Ты слишком много значишь для меня. В итоге это меня убьет. - В таком случае, я думаю, мне следует вернуть тебе долг… Если тебе удастся сначала спасти меня, - поддразнил Каме, наклоняясь еще ближе, так, что их губы почти соприкасались, – Жизнь непредсказуема. Бессмысленно упускать прекрасные моменты, раз мы не знаем, когда наступят плохие… И, поэтому, я прошу у тебя прощения. - Просишь… прощения? – прошептал Джин, отвлекшийся на тепло дыхания Каме на его губах. - У меня и в мыслях не было причинять тебе боль, - ответил Каме, понизив голос, - Ни у меня, ни у Ямашиты. Просто это часть нашего прошлого… И мы не гордимся этим. Я надеюсь, ты понимаешь… И я уверен, что и ты совершал ошибки. Каждая моя роль… - Каме сделал паузу, - В фильмах для взрослых была ошибкой, но я не могу этого изменить, так что мне остается только принять это. Джина уже не заботила тема их обсуждения. Он был сконцентрирован на непосредственной близости лица Каме. И вместо ответа, он дотронулся пальцем до губ Каме, нежно провел по ним, как если бы нарисовал невидимую линию. - Думаю, поцелуй сможет, - хрипло прошептал Джин, самодовольно усмехнувшись, когда Каме вздрогнул от этих слов. Дрожащее дыхание вырвалось изо рта Каме, и, краснея, он коротко поцеловал палец Джина, который все еще был на его губах: – Тогда поцелуй меня… Джин с ухмылкой отстранился. - Прости, но в этот раз это сделать придется тебе, Мистер Порно-Звезда. Каме распахнул глаза, с вызовом глядя на Джина. Меньше чем за секунду из вздрагивающего школьника он превратился в очень нетерпеливого, даже озабоченного, парня. - О, правда? Ты уверен, что сможешь выдержать? - Ага, более чем, - ухмыльнулся Джин. Провокационно стянув свой дорогой пиджак, он медленно и дразнящее провел рукой по шее, выставляя на показ алеющий засос. - Что ж, сейчас увидим, - ответил Каме, уставившись на шею Джина голодными глазами, – Во-первых, давай посмотрим, как долго ты сможешь вытерпеть агонию. Каме встал и прижал Джина к спинке сидения, чтобы самому усесться на его колени, игриво улыбаясь идеально приоткрытыми губами. У Джина сперло дыхание, он пристально смотрел на Каме, желая немедленно почувствовать вкус его губ – а еще больше желая почувствовать выпуклость на штанах Каме рядом со своей. Однако, Каме не собирался предоставить Джину то, чего он хотел. Вместо этого парень убедился, что их бедра не соприкасаются, перед тем, как наклониться к шее Джина, дразнящее кусая под челюстью. Каме опустился ниже, проведя языком по шее Джина, аккуратно, не касаясь ключиц - еще не время. Джин закрыл глаза, зарывшись пальцами в волосы Каме и начал ласкать его затылок, пока тот языком прокладывал дорожку наверх, положив руки на бока Джина. Последний старался не упасть в обморок, когда восхитительные прикосновения обожгли его кожу. Джин был уверен, что Каме заметил, как участилось его дыхание, как его грудь отрывисто вздымается и опускается, как кровь бежит по венам и окрашивает его кожу в красный. Всхлипнув, Джин перестал думать и позволил языку Каме исследовать свое лицо, его горящие щеки, его нижнюю губу… - Тебе нравится? – грубо прошептал Каме в губы Джина, прикусив верхнюю, – Хочешь еще? - Да… - дрожа, всхлипнул Джин тихим голосом. Каме еще раз куснул его за губу. - Скажи это… Громче… - Я хочу… еще… - Больше… этого? – Каме дразнящее двинул бедрами, прижимаясь возбужденным членом к члену Джина. Последний застонал, вцепившись в бедра Каме. - Да! Каме нагнулся, укусил Джина за мочку уха и ухмыльнулся, услышав еще один стон из его губ. Удовлетворенный, Каме прошептал в ухо Джина свой следующий приказ: - Скажи, как сильно ты этого хочешь… Джин сглотнул. Было жарко, так жарко в этом холодном театре, и в джинсах стало уже невыносимо тесно, ужасно некомфортно, так, что он хотел немедленно избавиться от одежды. - Пожалуйста… Я хочу этого больше всего на свете… - всхлипнул Джин, ему было не важно, как глупо это звучит – умолять, как маленький ребенок, лишь бы получить больше прикосновения, – Мне нужно это… Пожалуйста… Каме усмехнулся и запустил руку под рубашку Джина, лаская горячую, влажную кожу под ней. Джин застонал от удовольствия – как вообще может быть достаточно этих прикосновений, легких поцелуев на его шее, горячего дыхания на его коже? Он открыл глаза, когда Каме отстранился, все еще держа руку на животе Джина, выводя круги на коже. Их глаза встретились, и у Джина перехватило дыхание – таким охренительно горячим выглядел Каме, таким сексуальным, готовым, чтобы его съели… - Боже… Ты такой соблазнительный… - всхлипнул Джин, глотая воздух. Каме ухмыльнулся и убрал руки с живота Джина, чтобы снять собственную рубашку, расстегивая пуговицу за пуговицей, демонстрируя маленькие кусочки своей кожи, спускаясь пальцами ниже и ниже. Джин застонал, тяжело дыша, пожирая глазами Каме. Наконец, рубашка упала на пол, и Джин смог увидеть всю красоту натренированного, подтянутого тела Каме – и, черт возьми, это никоим образом не уменьшило его возбуждения, которое уже было не маленьким. Как будто этого было не достаточно, Каме поднялся с колен Джина, чтобы расстегнуть и джинсы. Через некоторое время на полу лежала вся его одежда, и Каме стоял обнаженный перед ним, смотрел на него все с той же дразнящей улыбкой на губах. - О, мой. Бог… – всхлипнул Джин, содрогаясь. Его тело покрылось гусиной кожей, когда он скользнул взглядом по груди Каме и ниже. Джин задрожал. - Ах ты, маленький озабоченный мальчишка, - голос Каме больше походил на хриплый шепот, когда он наклонился, что бы снять с Джина штаны, – Скажи мне, чего ты хочешь… Пальцы Каме с легкостью расстегнули его ремень, и Джин толкнула бедрами вверх, вслед за рукой парня, застонав, когда возбужденный член грубо уперся в руку Каме. - Я-хочу-чтобы-ты-трахнул-меня, - всхлипнув, выдохнул Джин. Каме ухмыльнулся и схватился за пояс штанов Джина, чтобы спустить их. - Чего, чего ты хочешь? - Я хочу, что бы ты меня трахнул, - повторил Джин, на сей раз произнеся внятно каждое слово, хотя это далось ему с трудом, пусть даже руки Каме уже не касались его, – Я хочу, чтобы ты трахнул меня до умопомрачения… Каме облизнулся, стягивая с Джина рубашку, чтобы она могла присоединиться к остальной одежде на полу. Как только последнее препятствие было устранено, Каме схватил Джина за руку и потянул вверх, меняясь с ним местами, так что теперь Джин сидел у него на коленях. Джин застонал, подаваясь на встречу бедрам Каме, как только они соприкоснулись, и наклонился, чтобы поцеловать в губы, пока не завязалась очередная перепалка. Джин стонал в губы Каме, обвивая руками шею парня, и терся об него, пока они целовались, целовались как любовники целуют друг друга после долгой разлуки, или как молодые парочки, впервые занимаясь любовью. Рот Каме был такой вкусный, а губы такими мягкими, влажными и потрясающими, что он хотел еще и еще, хотел продлить пляску их языков, изучить каждый уголок его рта. Ни один из них уже не имел представления, где они или который сейчас час. Они потерялись во времени и пространстве, погрузились в свой собственный мир похоти и вожделения, окунулись в водоворот страстей, отрывисто дыша и чувствуя, как с каждой минутой ускоряется сердцебиение. Каме отстранился, сдунул прилипшие ко лбу волосы, когда открыл рот, чтобы отдать последний приказ парню, сидящему у него на коленях: - Приподнимись чуть наверх. Джин усмехнулся, удивляясь, какой соблазнительной оказалась новая роль Каме, и, прикусив губу, сделал, как было велено. Каме яростно толкнулся в Джина, застонав от удовольствия, когда тесные мышцы позволили проникнуть внутрь. Джин тоже застонал, но больше от боли, которая пронзила его тело в минуту, когда член Каме вторгся в него без подготовки. Он наклонился и смял губы Каме в поцелуе, чтобы предотвратить громкие крики, рвущиеся из груди. Конечности переплетены, руки ласкают каждый участок кожи, до которого могут дотянуться, боль постепенно проходит, сменяясь непомерным удовольствием – удовольствием, которое стало еще больше, когда Каме обхватил пальцами возбужденный член Джина и начал дрочить одновременно с обжигающими толчками. Поцелуй прервался, оба только дышали урывками и стонали друг другу в губы, и ритм толчков оставался неизменным. Джин бесстыдно стонал, откинув голову и повторяя бессвязные слова. - Боже, Джин, ты такой охренительно узкий, - выдохнул Каме, капелька пота скатилась по его груди, – О, Боже… Джину было этого достаточно – он кончил, выплескивая свое семя на кожу Каме, громко постанывая и всхлипывая от удовольствия. Каме достиг оргазма минутой позже, так громко закричав, что Джин был уверен, что каждый, в радиусе трех километров, услышал его. - Какой же ты извращенец, - выдохнул Джин, как только справился с голосом, рухнув на Каме, – То есть, какого черта это было? Каме, полностью изнеможенный, вдохнул аромат потной кожи Джина. - Ты сам хотел грубо. Джин закатил глаза. - Я хотел поцелуя, а кончилось тем, что ты трахнул меня, как… не знаю, секс-машина! - Хочешь сказать, тебе не понравилось? – Каме самодовольно усмехнулся. - Аха, будто сам ты не знаешь! Каме потянулся рукой пригладить волосы Джина. - Учитывая, что я весь в твоей сперме, могу сказать, что понравилось… Джин вздохнул. - Точно извращенец. - Не больше, чем ты. *** Несколькими часами позже Ямапи получил еще одно сообщение, которого так ждал – сообщение, которое расскажет ему, сработал его план или нет. Дрожащими пальцами он схватил телефон и открыл сообщение. «Поздравляю, я не убью тебя! В данный момент Джин спит в моей кровати, а я собираюсь принять холодный душ, что бы освежиться. (Также кому-то нужно будет прибраться завтра в грязном кинотеатре…) Спокойной ночи, Казуя» |
|
|